История 33-летнего А. Маматкулова – бывшего директора фермерской хозяйства ICG из Пастдаргомского района Самаркандской области – пример государственного произвола. Таджик по национальности, Маматкулов родился и вырос в Узбекистане. Получил высшее техническое образование, успешно работал – до тех пор, пока не столкнулся с беспределом, который творят чиновники и сотрудники силовых структур.
– Что с вами произошло?
– Обстоятельства, из-за которых мне пришлось в 2020 году покинуть Узбекистан, я до сих пор вспоминаю с ужасом. Я подвергся жесткому давлению со стороны мэра Пастдаргомского района Шункора Худойбердиева и губернатора Самаркандской области Эркинжона Турдимова, а предприятие с оборотом $200 000, которым я руководил, было незаконно приватизировано государством. Помещения и земля выставлены на аукцион.
– Почему?
– Зимой 2019 года мне поставили условие, что я должен ежемесячно отчислять 50% с прибыли компании в фонд хокимията, который организован якобы для помощи нуждающимся, а в реальности служит прикрытием для отмывания взяток. Когда я отказался, ко мне применили физическую силу подконтрольные хокиму сотрудники УВД Самаркандской области. Прокурор в личной беседе сказал, что жаловаться бесполезно – он не хотел, чтобы оставались официальные следы моего обращения в прокуратуру.
В результате многочисленных случаев давления я бросил все, что у меня было и переехал в Ташкент, но меня там быстро нашли, потом в Россию, где мне тоже не удалось скрыться от преследователей, а затем уехал в США.
– Вас преследовали за отказ подчиниться беззаконию?
– Совершенно верно. Признаюсь, и эта беседа поставит меня в уязвимое положение, но молчать я не могу! Хочу, чтобы люди знали, какое беззаконие творится в Узбекистане, какой беспредел повсеместно творят чиновники и сотрудники подконтрольных им правоохранительных структур.
Точнее, наши люди в Средней Азии все это и так знают. Моя цель – дать им надежду, что с таким беззаконием можно бороться. Раз я говорю открыто перед большой аудиторией, значит, хоть на что-то мы можем влиять.
– Вы пытались говорить об этом в Узбекистане?
– Пытался, но это только усугубило ситуацию. Понимая, что в госструктурах помощи и защиты мне искать нечего и даже опасно, я связался с журналистами KUN.UZ и убедил их приехать в Пастдаргомский район, где находилась наша птицеферма. Они опубликовали расследование о нарушении закона со стороны хокимията в отношении фермы “Дустлик”. На тот момент это был яркий пример того, что постигло наше предприятие через время.
Власти пытались всячески убрать эту информацию из общего доступа, но нарушений в нашем районе было так много, что скрыть их было невозможно. Только в первой половине 2020 года в Пастдаргоме предпринимателями было подано 227 заявлений и исков на действия хокима.
Естественно, лишь очень малая доля этих жалоб была рассмотрена в пользу предпринимателей. Схема была всегда одинаковая: хоким диктовал предпринимателям невыполнимые условия и обязывал отчислять в его фонд ежемесячную дань. Если это не выполнялось, находились нарушения и тут же на выездном судебном заседании выносилось одобрение решения районного хокимията, который выступал истцом, по изъятию земель в резерв района. Потом эти земли выставлялись на торги, а в чей карман шли вырученные деньги, думаю, и так понятно.
– Эти чиновники до сих пор занимают свои должности?
– Да. А их вышестоящие наставники знают о ситуации и получают свои доли. Кумовство и родственные связи сильно развиты в Узбекистане: чиновники покрывают друг друга и это идет по вертикали от самого верха до управленцев на местах.
– Вы сказали, что ваша цель – дать людям надежду на то, что обнародование вопиющих нарушений может повлиять на ситуацию в стране. Вы правда в это верите?
– К сожалению, президент Шавкат Мирзиёев недалеко “ушел” от Ислама Каримова – права человека в Узбекистане до сих пор нарушаются повсеместно. Я понимаю, для глобальных изменений должно смениться, в первую очередь, правительство. Но я искренне верю, что те, кто не согласен с текущим положением дел и не безразличен к ущемлениям простого населения, может и должен высказываться, привлекать внимание общественности к фактам таких нарушений.
На мой взгляд, если не замалчивать вопиющие случаи, а наоборот распространять об этом информацию, это даст людям хоть какую-то опору и веру в то, что ситуацию можно изменить. Другое дело, что находясь в Узбекистане, это делать опасно.
– Вы хотите еще о чем-то рассказать?
– Да, хочу затронуть тему нарушений со стороны сил безопасности в ходе протестов в Каракалпакстане 1 июля 2022 года. В результате этих столкновений погибло более 25 человек, свыше 270 получили ранения. Это вопиющие преступления правительства против своих же граждан!
Я знаю о ситуации не из СМИ и интернета, мой близкий друг лично присутствовал на митингах. Я видел ужас в его глазах, когда он рассказывал, как сотрудники силовых структур стреляли по мирным жителям и кидали гранаты.
– Ваш друг до сих пор в Узбекистане?
– Нет, он был вынужден бежать из страны. После протестов к нему пришли из Службы Безопасности – били, издевались, пытались получить данные, которыми он не обладал. Он чудом спасся. Скажите, как такое может оставить равнодушным и безучастным?!
– Вы говорите о протестах, связанных с обсуждением проекта новой Конституции Узбекистана?
– Да. Гражданам не понравилось, что из описания статуса Республики Каракалпакстан удалили слово “суверенная”и убрали упоминание о праве республики на отделение от Узбекистана. Люди вышли на мирный митинг, который перерос в кровавую бойню. На мой взгляд, это яркий пример нарушения прав человека. Кроме этого, серьезные нарушения есть и в других сферах.
– Перечислите их.
– Ограничение свободы слова, интернета и СМИ, включая цензуру и наличие уголовных законов о клевете. Вмешательство в свободу мирных собраний и свободу объединений, включая ограничения в отношении правозащитников и других лиц, критикующих правительство. Пытки и жестокое обращение или наказание со стороны силовых структур.
– Пытки все еще практикуются в Узбекистане, серьезно?
– Я имел “удовольствие” ощутить это лично. Как человек с определенным опытом в Узбекистане, но несколько лет проживающий за его пределами уверяю: Узбекистан на много шагов отстает от цивилизованных стран.
Проблема тотального злоупотребления властью и насилие со стороны людей полицейской и другой форме там стоит очень остро. Добавьте сюда дискриминацию по национальному признаку.
– Что вы имеете в виду?
– Преследование таджиков в Узбекистане. Эта еще одна важная для меня тема. Хоть везде пишут, что такой проблемы давно нет и в стране практикуется равенство, я на собственном опыте знаю, что после смерти Ислама Каримова национализм в Узбекистане обострился.
Полиция и власти не обращают внимания на проблемы национализма, на преследования таджиков. Их никто не защищает и власти не боятся нарушить закон против них. Я уже не говорю о бытовом уровне, где права таджиков нарушаются повсеместно.
– Как, например?
– Например, в детской поликлинике Самарканда нас не принимали, говорили, нет мест. Но при этом узбекских детей лечили. В Самарканде большая община таджиков, но в госучреждениях и руководстве города – только узбеки. Таджиков не допускают ни на какие должности.
Нам остается только надеяться, что чем больше мы будем привлекать внимание к этой и другим проблемам, тем больше шансов, что когда-нибудь ситуация поменяется.
