С момента прихода «Талибана» к власти в Афганистане в 2021 году права женщин в этой стране систематически ограничиваются. Запреты касаются учебы в школах и университетах, посещения спортзалов и парков, работы в НПО и даже закрытия салонов красоты. Женщины в Афганистане обязаны покрывать себя одеждой полностью, оставляя лишь глаза открытыми, и не могут передвигаться на расстояние более 72 км без мужского сопровождения. Недавно им запретили даже говорить вслух на публике. Вопросы инклюзивного правительства и прав женщин остаются остро дискуссионными для международного сообщества, которое стремится к признанию афганского правительства, но резко осуждает его политику в отношении женщин.
Основу идеологии «Талибана» составляет деобандийская версия ислама, которая зародилась в Британской Индии и представляет собой достаточно жесткий и консервативный вариант религии. В отличие от модернистов, таких как «Братья-мусульмане», деобанди подчеркивают максимальное соблюдение исламских правил в их традиционалистском понимании. Это отличает «Талибан» от других исламских движений, таких как «Хамас» или турецкой партии «Справедливости и развития», которые опираются на современные государственные институты и образование, в том числе и для женщин.
И хотя в Пакистане, где также сильны позиции деобандистов, нет такого жесткого отношения к правам женщин, как в соседнем Афганистане, причина кроется в наличии сильных государственных институтов, которые не допускают реализации радикальных программ. В отличие от Пакистана, «Талибан» в Афганистане пришел к власти в государстве, находящемся в кризисе, и продолжает сохранять свои архаические взгляды на организацию общества.
Жесткость политики «Талибана» в отношении женщин вызывает недоумение во многих мусульманских странах, где положения шариата интерпретируются более умеренно и гибко. Международные организации, такие как «Организация Исламская конференция», уже задавались вопросом, на каком основании талибы запрещают образование для женщин, но получили лишь расплывчатые ответы, что такие меры являются временными. В данном контексте важно отметить разницу в идеологических приоритетах талибов из Кабула и Кандагара: в первом случае стремление к международным отношениям, а во втором — акцент на консервативные религиозные нормы.
История Афганистана, начиная с колониальных времен, показывает, что борьба между модернистами и консерваторами существовала и раньше. Однако сугубо сегодняшняя ситуация подчеркивается отсутствием сильных государственных структур, что усиливает возможность радикальных движений наложить свои порядки. При первом приходе к власти в 1996 году, «Талибан» пытался ограничить самостоятельность различных этнических племен, что привело к росту напряженности. Поддержка консервативных улемов и опора на студентов медресе сформировала идеалистическую программу общества, управляемого религиозными фигурами, в которой политика ограничений женщин занимает центральное место.
После возвращения к власти в 2021 году, талибы столкнулись с изменившимися реалиями афганских городов, где образование и системы управления получили значительное развитие за последние 20 лет. Тем не менее, неприязнь к городской жизни и её современным особенностям среди талибов, большинство из которых происходят из сельских районов, остается сильной. Их предпочтение жизни в Кандагаре, более близком к пуштунскому югу и Пакистану, подчеркивает их стремление сохранить консервативные традиции.
В итоге, взаимодействие с правительством «Талибана» остается необходимостью для решения гуманитарных вопросов, однако международное сообщество, особенно мусульманские страны, должно продолжать настаивать на смягчении политики по отношению к женщинам. В этом могут активно участвовать представители исламского мира, предлагая аргументы и показывая примеры более умеренной интерпретации религиозных норм.
